Она сделала еще глоток и кивнула:
– Пожалуй, вы правы.
Пока Эзекиль готовил лодку, Ройэл зашла в спальню. Еще ночью в этой комнате она чувствовала себя такой счастливой! У нее был муж, а теперь она снова одинока…
Путешествие по реке до Сванхауза прошло без приключений. Эзекиль высадил Ройэл на лужайку перед поместьем, где их, оказывается, уже ждали.
На крыльце стоял Джон Бартоломью. Как всегда, с серьезной, официальной миной. Если такое внезапное воцарение Ройэл в Сванхаузе и показалось ему странным, он ничем этого не выдал.
– Добро пожаловать, миссис Рутланд, – сказал он. Несмотря на официальный тон, он был очень рад, что в Сванхаузе будет такая хозяйка, как Ройэл. – Рад приветствовать вас, миссис, – продолжал он, – и, думаю, выражу общее мнение, если скажу, что мы счастливы узнать, что все ваши мытарства наконец благополучно завершились.
Ройэл подала ему руку, и он помог ей подняться на крыльцо.
– Спасибо, Джон, – сказала она и окинула взглядом собравшихся слуг.
Никого из них она не знала, но их лица озаряли радушные улыбки.
– Джон, – спохватилась она, – мне бы хотелось, чтобы вы известили мою служанку и ее мужа, что у меня все в порядке и я нахожусь в Сванхаузе. Это возможно?
– О чем разговор, миссис, – пожал плечами Джон. – Сегодня утром я отправил им письмо, которое собственноручно написал мистер Рутланд.
Эзекиль погрустнел и мял в руке шапку.
– Мне пора, Ройэл, – сказал он. – Если вам что-нибудь понадобится, Джон знает, где меня найти.
Ройэл подумала, что будет скучать по этому ершистому, но очень доброму старику.
– Навестите меня, когда сможете, Эзекиль, – попросила она.
Его глаза засветились от удовольствия.
– Конечно, Ройэл! – заверил он и с извиняющимся видом засеменил к лодке.
– Эзекиль, будьте осторожны! – крикнула ему Ройэл. – Постарайтесь не встречаться с Мэрдоком!
– Уж как-нибудь, – хмыкнул старик.
С живостью молодого человека он запрыгнул в лодку и погреб вверх по течению.
Ройэл повернулась к Джону.
– Будьте так добры, покажите мне мою комнату. Я хочу принять ванну. – Она немного задумалась. – Не найдется ли здесь какой-нибудь одежды, пока из Саванны привезут мои платья?
– Чемоданы с вашими вещами уже прибыли, миссис Ройэл, – сказал Джон. – Служанка их как раз разбирает наверху.
– Ну конечно, – улыбнулась Ройэл. – Вы всегда такой предусмотрительный и заботливый!
Джону чрезвычайно польстила похвала молодой хозяйки, но он, конечно, не подал виду.
– Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, – сказал он.
Ройэл даже не догадывалась, что Джон сам настоял на том, что должен встретить ее и показать ей дом, – ведь он был здесь единственным человеком, которого она знала. Не догадывалась она и о том, что день и ночь за ней будут присматривать семеро телохранителей – на случай, если к ней вздумает подобраться Мэрдок.
Ройэл отправилась следом за Джоном. Она не чувствовала себя в Сванхаузе как дома. Впрочем, это ей было все равно: как только Мэрдока поймают, она тут же уедет в Саванну.
Перед внушительными двойными дверями Джон немного помедлил.
– Я расположу вас в апартаментах хозяина, мадам, – сказал он.
– Это для меня слишком роскошно, Джон, – возразила Ройэл. – Я бы предпочла устроиться в комнате для гостей.
Он пристально посмотрел на нее и, кажется, понял то, что происходило у нее в душе, даже лучше, чем она сама.
– Очень хорошо, мадам, – кивнул он. – Тогда я провожу вас в конец коридора.
Минуло Рождество. Ройэл все ждала весточки от Деймона, но он молчал. Над Сванхаузом воцарилась необычайная тишина, которая могла быть в любую минуту взорвана бушующей вокруг войной. Приходили известия о том, что войска генерала Вашингтона отступали и несли большие потери. Солдатам ничего не платили, они валились с ног от усталости, и британцы имели над ними видимый перевес. Британия хозяйничала на море, а также в большинстве южных штатов.
Дом в Саванне заколотили, и Альба с Тобиасом перебрались на плантацию Сванхауз. Никто не успел моргнуть и глазом, как в Сванхаузе стала распоряжаться домовитая и строгая Альба. Джону Бартоломью такие перемены явно пришлись по душе. Ройэл видела, что он рад освободиться от множества докучливых забот. Тобиас занялся садом и огородом и большую часть времени проводил вне дома.
В отличие от Ройэл, слуги неплохо знали Сванхауз, и теперь девушка наверстывала упущенное.
День выдался очень холодным. Тобиас вернулся с конюшен и стал звать Ройэл. Она вышла на веранду и сразу заметила, что глаза у слуги радостно блестят, а изо рта клубится пар.
– Что такое, Тобиас? – улыбаясь, спросила Ройэл.
– Вы мне не поверите, мисс Ройэл, но случилось нечто замечательное! – возбужденно проговорил тот.
Вышла Альба. Она вытерла руки о передник и взглянула на мужа так, словно он повредился в рассудке.
– Может, ты нам все-таки расскажешь, что такого замечательного случилось?
– Двое мужчин привезли в конюшню одну лошадку! Они сказали, что она прибыла из самой Англии!
У Ройэл перехватило дыхание.
– Прелесть!.. – прошептала она. – Неужели Прелесть здесь?
– Да, мадам, – сказал Тобиас и протянул ей письмо. – Мне приказано отдать вам это лично в руки.
Девушка взяла письмо и сразу узнала почерк Алисы. Ей стало стыдно: она совсем забыла про свою лучшую подругу!.. Распечатав письмо, она прочла:
«Моя милая, милая подруга!
Жизнь не стоит на месте. Мы с Холденом поженились, и теперь я очень счастлива. Я обрадовалась еще больше, получив известие, что Престон на свободе. Мать и я узнали о героическом поступке Деймона Рутланда, который рисковал ради его спасения собственной жизнью. Мы ему бесконечно признательны. Посылаем тебе Прелесть – ведь ты так ее любишь! Как мы можем отблагодарить тебя за все, что ты сделала для нашей семьи? Я так скучаю по тебе, милая подруга, и надеюсь, что ты скоро вернешься в Англию. Кажется, я не выдам секрета, если скажу, что Престон хочет взять тебя с собой. Он получил на это согласие матушки».
Ройэл сложила письмо и спрятала его в карман. Значит, сиятельная герцогиня все-таки сочла ее достойной своего сына. Девушка печально улыбнулась. Теперь это уже не имело никакого значения. О Престоне нечего было и думать.
Она спустилась с крыльца и пошла прямо на конюшню. Тобиас изумленно смотрел ей вслед.
– Я думал, она обрадуется лошадке, – произнес он, – но что-то не похоже, что она счастлива…
– Молчи! – одернула его Альба, которая смыслила в происходящем побольше мужа. – Клянусь Богом, мужчины ничего не понимают в жизни.
